– V –

– Мари! Ты знаешь, папа сказал, мы на дачу сегодня едем.

– Да, знаю. Он был столь любезен, что вчера вечером позвонил мне домой.

– Он меня видел – в смысле, то, что после розог получилось, ну, так случайно вышло. Он тебе сказал?

– Не сказал, конечно, но догадаться было совсем не трудно. Именно поэтому я сразу согласилась и не стала его ни о чем расспрашивать. Думаю, он прав. Теперь дай мне, пожалуйста, пройти. Нам совершенно не обязательно обсуждать все это прямо у входа.

– Извини, я так ждала тебя.

– Я вижу. Не беспокойся, все в порядке. Кстати, я ничего о вашей даче не знаю.

– Ну, это не совсем дача. Дом теплый, кирпичный, внизу гостиная, кухня, еще комнатка одна маленькая, ванная, туалет, еще кладовка есть, такая полуподвальная; наверху, в мансарде, три спальни: моя, для родителей и для гостей, и еще балкон огромный. Там газ подведен, отопление, вода горячая есть и все остальное, удобства то есть, почти как здесь. Участок большой. Вообще, там здорово. Рядом озеро. Только ехать далеко – километров семьдесят, примерно.

– Насколько я понимаю, нас довезут с комфортом. У тебя есть что-нибудь вместительное, кроме той спортивной сумки?

– Есть еще папина дорожная сумка и чемодан большой. Мы можем его взять – папа, даже если надолго куда-нибудь едет, всегда только сумку берет и дипломат свой.

– Вместе с моими вещами – уже четыре места получается, а нам еще продукты закупать, по крайней мере, на неделю, как думаешь, увезем все сразу?

– Конечно, увезем. У нашей машины багажник огромный. Вот только скамейка точно не поместится, – Вика хитро улыбнулась.

– Придется провести дополнительные занятия.

– А ты привезла? Ну, ты про «инструменты» говорила вчера.

– Привезла. Вот они, – Мари помахала полиэтиленовым пакетом, – но пока не покажу. Пусть следующая тема будет для тебя сюрпризом.

– Ну, пожалуйста, ну просто очень интересно. Я посмотрю сейчас, а как на дачу приедем, сразу новую тему пройдем, хорошо?

– Я хотела подождать с этим, пока не пропадут следы от розог. Но если ты так хочешь…

– Хочу. Ты же говорила, что можно не только по попе. Я все правильно делать буду, визжать буду громко.

– Специально визжать не надо. Просто не сдерживай себя.

– Я специально не буду.

– Все с тобой ясно. Смотри, – она распахнула пакет.

– Это тоже плетки?

– Да. Вот эта – «кошка», девятихвостая, из мягкой кожи, хвосты круглого плетения. А эта, однохвостая – «змея». Видишь, какая гибкая по всей длине. Она тоже кожаная. Ей я буду пользоваться для наказаний, а «кошкой» – для обычных «процедур».

– А сегодня какая будет?

– Не спеши. Сначала мы вместе посмотрим, как лучше устроить место для порки на вашей даче, я подумаю, в каком положении тебя сечь. Занятия начнутся завтра.

– Завтра? – Вика вздохнула.

– Это был вздох разочарования или облегчения? – Мари весело улыбалась.

– И того, и другого, наверное. Больно, все-таки. Но как-то… Ну, не знаю я. Ну, потом еще хочется.

– Вот и замечательно. Давай собирать наши чемоданы. И не забудь ту коробку с ремешками, хорошо? Справишься сама?

– Справлюсь.

 

Ехать по загородному шоссе в будний день скучно. Машин мало, смотреть не на что – только мелькают по бокам деревья и столбы ЛЭП. Мари, едва они отъехали от города, вытащила из сумочки книгу и углубилась в чтение. Вика снова посмотрела в окно – дорога, бесконечная стена тополей, столбы с проводами. Вздохнув, запустила руку в свой пакет, нащупала пластиковую обложку.

– А тетрадка тоже к тем предметам относится, – Вика покосилась на шофера, – ну, как скамейка, бочки и все такое?

Мари опустила книгу, посмотрела на девочку, улыбнулась.

– А как ты считаешь?

– Наверное, относится. Там же на каждой странице про это. Просто я сейчас ее почитать хотела, но я же не могу прямо в машине, ну ты понимаешь…

– Тогда ты должна решить для себя, чего хочешь больше.

– То есть, ты не обидишься, если я вот прямо так почитаю?

– Конечно, не обижусь, но накажу обязательно. И, пожалуйста, запомни – я никогда не обижаюсь на своих воспитанниц за такие шалости, и, тем более, не сержусь и не злюсь, наказывая.

– Так я?..

– Я же сказала, решай сама.

Вика достала тетрадь, раскрыла ее.

– Вот и славно. И, пожалуйста, не вздыхай. Кстати, можешь считать, что ты сама определила тему ближайшего занятия.

– «Змея»?

– Да. И сегодня же, – Мари улыбнулась. – Я не откладываю наказаний на следующий день.

Вика почувствовала, как внутри что-то сжалось, знакомый холодок волной пробежал по спине. Как странно ждать, точно зная, что сегодня тебя высекут. Знать, что будет больно, и не бояться. Нет, немножко жутко, конечно, и от этого даже больше хочется, чтобы высекли. И даже приятно, что страшно немножко. Девочка пролистала тетрадь, нашла нужную страницу. Она прекрасно помнила, что там написано, но все равно еще раз прочитала: «Прикосновение к связанным с поркой предметам в одежде – 30 розог». Интересно, а плеткой столько же, сколько розгами положено, или надо пересчитывать? Вика посмотрела на затылок шофера и решила, что с такими вопросами лучше часик-другой потерпеть.

Водитель очень спешил. Даже в ворота заезжать не стал, только вынул их вещи из багажника, поставил тут же на обочину и сразу уехал.

– Это крепость? – Мари с некоторым сомнением рассматривала высокий – в полтора человеческих роста – сплошной кирпичный забор со стальными воротами и мощной, как дверь сейфа, калиткой.

– Это наша дача. Мама всегда очень боялась, что к нам кто-нибудь залезет. Там хорошо внутри.

– Надеюсь. Веди, хозяйка.

Оказалось, что быть хозяйкой такого поместья совсем не просто. Вика с немалым трудом отперла входную дверь. В доме было сыро и душно, пришлось сразу открыть окна во всех комнатах. С газовой колонкой она без помощи Мари не разобралась бы и за год. Кран на кухне, а несколько минут спустя и кран в ванной, и душ со стонами выплюнули грязно-коричневые потоки.

– Н-да, боюсь, сегодня нам придется потрудиться, – Мари хмуро оглядела кухню. – Объявляется генеральная уборка.

– Мы просто с осени тут не были. Папа тогда все выключил и дом закрыл, он так и простоял до весны.

– Точнее, до лета. Вижу. Найди, пожалуйста, таз, половую тряпку и веник. И еще какую-нибудь относительно чистую тряпочку – пыль вытирать.

Таких подвигов Вика еще не совершала. Уборка вымотала ее так, что часам к девяти вечера, когда дом их стараниями приобрел вполне жилой и ухоженный вид, ей хотелось только упасть, неважно где, и уснуть. Мари выглядела немногим лучше.

– Все. Теперь здесь можно жить. Быстро раскладываем вещи по полкам и спать. Извини.

– Я сама едва не падаю.

– Это заметно. Ну, давай, последний рывок – и закончим на сегодня.

– А порка?

– Завтра. Не в моих это правилах, но сил больше нет, и тебе это было бы не на пользу – ты слишком устала.

– Ладно. Я только спросить хотела, в тетрадке все в розгах указано, а плеткой сколько будет?

– Пока будем считать, что столько же.

– Понятно. Может перерыв сделаем, чаю попьем?

– Попьем на ночь. Иди, ставь чайник, потом поднимайся наверх, поможешь мне с вещами. Это недолго, пока вскипит, мы как раз все разложим.

Сидеть в шезлонге на балконе, лениво прихлебывая горячий сладкий чай из больших тяжелых кружек, было здорово. Вика откинулась на матерчатую спинку, вытянула ноги, довольно потянулась – трудовой день окончен, каникулы продолжаются – замечательно!

– Мари, а кого надо каждый день пороть? Я про «процедуры». Ну, помнишь, ты говорила?

– Тех, кому нравится порка, конечно, – Мари внимательно посмотрела на Вику. – Ты хочешь попробовать?

– Хочу, наверное.

– Хорошо, только давай мы это завтра обсудим.

– А ты как наказываешь? Мне что-нибудь особенное надо делать?

– По-разному. Это наша игра, и мы можем сами придумать правила. Для некоторых девочек наказание было чем-то будничным, другие превращали его в ритуал.

– Как, например?

– Одна моя ученица должна была принести розгу или плеть и подать мне, встав на колени, и сама просила, чтобы я ее наказала. Я тебе завтра, если захочешь, все расскажу – устала я что-то.

– Я, кажется, придумала. Ты ведь хотела меня сегодня наказать? Подожди минутку, я сейчас, – Вика почти бегом бросилась в свою спальню.

Через пару минут девочка вернулась, совершенно нагая, с длинной плеткой в руках. Она опустилась на колени рядом с шезлонгом Мари, протянула ей «змею».

– Накажи меня, пожалуйста. Тогда же можно считать, что ты меня сегодня наказывать начала, а высечь можешь когда угодно. Хочешь, я даже до конца наказания одеваться не буду? Ну, пусть у нас ритуал такой будет. Тебе нравится?

– Главное, чтобы нравилось тебе, – Мари улыбнулась, – но учти, завтра все запишем в твою тетрадь и назначим наказание за нарушение.

– Хорошо, конечно запишем.

– Отлично. Ты наказана – иди спать, выпорю завтра утром. Спокойной ночи, чудо мое.

 

Солнышко через мозаику березовых листьев осветило спальню Вики причудливым кружевом лучей, девочка открыла глаза, по-кошачьи потянулась, перевернулась на живот.

– Доброе утро, как спалось?

Вика повернула голову на голос и увидела Мари, уютно устроившуюся на подоконнике.

– Замечательно спалось. Ты давно тут сидишь?

– Не очень – минут пятнадцать-двадцать. Я рано проснулась и решила сделать тебе маленький сюрприз. Лежи, пожалуйста, ты мне нужна именно такой – тепленькой и расслабленной после сна. Одну минуту. Кровать не слишком удобна для моей затеи, но ничего, сейчас я ее оборудую, – она ловко привязала к ножкам кровати четыре браслета с застежками. – Так, одеяло пока не сбрасывай, просто лежи на животе, сейчас я тебя пристегну. Давай ножки, да, теперь ручки, вот так.

Большая старомодная кровать заставила девочку широко раскинуть руки и ноги, она едва могла пошевелиться, чувствуя себя выброшенной на берег морской звездой. Мари распахнула окно. В комнату ворвался холодный утренний ветерок.

– Утро прохладное, и это как раз то, что нужно.

Быстрым движением воспитательница сдернула одеяло с девочки. Ощущение холода было резким как удар, Вика невольно вздрогнула и вся, от шеи до щиколоток, покрылась «гусиной кожей». И тут же длинный хвост змеи жгуче обнял ее спину, еще раз – чуть пониже, и снова.

– Аиий! – Вика только сейчас осознала, насколько спина чувствительнее попы, особенно вверху над лопатками и внизу у поясницы.

– О-уу!

– Тебе надо как следует согреться. Кажется, я несколько увлеклась воздушными ваннами – в комнате слишком свежо, но я не хочу отвлекаться. Попробуем чуть быстрее, вот так! Так!

– Уууи! Больно!

– Конечно, не забывай, что это наказание.

– Ууу!..

– Вот и все. Сейчас отстегну, да, вот так, можешь идти любоваться. Интересно?

– Угу, – Вика уже сидела на кровати, двумя руками растирая спину, – сейчас, я так еще не пробовала просыпаться. И совсем не так, как розгами.

Чтобы рассмотреть все как следует, Вике пришлось спуститься в прихожую. Покрутившись перед большим, в полный рост, зеркалом, она была почти разочарована: просто почти равномерно красная, местами совсем слегка припухшая спина. Она вопросительно посмотрела на Мари.

– Ты же хотела купаться и загорать, не так ли? Я думаю, уже к полудню все пройдет, и от розог следов почти не осталось. По-настоящему теплых дней еще не было – лето только начинается, вряд ли вода прогрелась, но мы обязательно погуляем сегодня, ты покажешь мне окрестности, сходим к озеру. Позагорай, если хочешь. Кстати, на загорелой коже следы порки менее заметны.

Вика подошла к зеркалу поближе, повернулась к нему спиной, внимательно вгляделась в отражение, жалея, что она не сова и не может сильнее изогнуть шею.

– А зачем ты тогда попросила меня раздеться – ну, помнишь, когда нас папа познакомил?

– Мне было интересно, насколько ты стеснительна, послушна, хотелось хотя бы на несколько минут заставить тебя снять маску примерной девочки. Наблюдая, как ты раздеваешься, я узнала немало интересного о тебе, например, заметила, что ты весьма решительная особа. Кроме того, я получила некоторое эстетическое удовольствие. Признаюсь, люблю работать с симпатичными девочками. Еще я обратила внимание вот на это, – Мари легонько провела рукой по груди девочки, на секунду задержалась на набухшем, выпуклом сосочке.

– А что это значит?

– Это значит, что ты возбуждена.

– Тогда тоже так было?

– Даже сильнее, чем сейчас – думаю, еще наложилось волнение. Я решила, что моя методика тебе подойдет. Даже подумала, что если ты будешь сомневаться, стоит попытаться уговорить тебя. Честно говоря, это было бы неправильно, я не уверена, что в самом деле так поступила бы, но мне показалось, что ты будешь прекрасной ученицей, – Мари прищурилась, посмотрела в глаза девочки, улыбнулась, – и очень похоже, что я не ошиблась.